И может быть, это повлияло на ее характер. Она была редкой личностью: женщина, которая сменила юбку на мужские штаны и кухню — на кресло вожака банды. Она была родом из тех самых мест, где в свое время верховодил сумасшедший головорез Джесси Джеймс, лицо которого, как говорят, обладало странной особенностью не отражаться в зеркалах.
Из своих четырех сыновей она сколотила одну из самых отвязных банд в истории Америки и стала "Эйнштейном преступного мира", сформулировав свое кредо: законы созданы для того, чтобы их нарушать. Настоящее имя Ма Баркер было Аризона Донна Кларк. Она как две капли воды была похожа на звезду немого кино Полу Негре, а ее грудь вполне могла бы сойти за вагонный буфер.
В жизни она любила две вещи: читать Библию и играть на скрипке, а чтение дешевых книжек о преступлениях злодеев, подобных Джесси Джеймсу, заменяло ей мужчин. Когда ей впервые показали открытку с изображением Моны Лизы — она заплакала, а самым ярким впечатлением своего детства считала воспоминание о том, как однажды душной ночью по улицам их городка промчался знаменитый Джесси Джеймс, а следом за ним на машинах — два десятка копов, ни один из которых потом не вернулся к своей жене. Может быть, тогда она пожалела, что родилась женщиной.
Ее первый муж — Джордж Баркер — был подушечкой для шпилек, которыми Аризона колола и язвила его с утра до вечера. Когда она напивалась, то побивала его и заставляла мыть и стирать свое белье. В общем, этот брак больше походил на садомазохистскую конструкцию, нежели на тихое семейное счастье. Тихий неуч Баркер брался за любую неквалифицированную работу, и даже за такую, которую не взялись бы выполнять индейцы. Его жена больше всего на свете мечтала совершить злодеяние, которое было бы не под силу мужчине. Может быть, поэтому она решила родить ангелов Апокалипсиса. Она исторгла из своего чрева вместе со стонами и проклятиями, каждого в свой срок, четырех сыновей — Германа, Ллойда, Артура и Фреда, — каждый из которых косил на левый глаз. В них она словно нашла свое мужское воплощение. Когда она смотрела им в зрачки, она видела свое собственное лицо. И ее переполнял гнев. Жаль, что чаша ее гнева оказалась слишком неглубокой, и первыми ее испить пришлось соседям. Каждого, кто позволял себе хотя бы дурной взгляд в адрес ее сыновей, она отправляла рано или поздно на тот свет. Неудивительно, что и в этом городке соседи боялись и ненавидели ее. Три основы детского воспитания у баптистов — "читать, писать и любить" — она превратила для своих детей в "читать, писать и стрелять". "Сучьи дети", "Четыре всадника Апокалипсиса" — так прозвали ее сыновей учителя местной школы. Чтобы оградить своих отпрысков от ненависти людей, пока они не научились давать сдачи, Ма со всем своим выводком нашла убежище в маленьком городке Уэбб-Сити. Этот тараканий город она выбрала только потому, что в его окрестностях обнаружили золото. В 1910 году Герман Баркер был схвачен с поличным в кондитерской лавке, когда пробовал вынести под полой рубашки пакет с медовыми пряниками. Когда его попытались задержать, 16-летний парень оказал нешуточное сопротивление. Шериф, который за ухо привел испуганного парня к Мамаше Баркер, чуть не получил нож в сердце. При виде своего арестованного мальчика Аризона Баркер, как фурия кинулась на копа, угрожая ему кухонным ножом и крича во все горло: "Вы будете иметь дело со мной, если хоть раз тронете своими грязными руками кого-нибудь из Баркеров!". Она до беспамятства любила собственных сыновей. Может быть, это и можно называть подлинной страстью, и ей были не нужны обычные мужчины. Во всяком случае известно, что Мамаша Баркер, даже когда ее сыновьям перевалило за восемнадцать, продолжала купать их самолично. Намыливая спинку, она рассказывала своим сыновьям все те жуткие истории про кумира своей молодости Джесси Джеймса, вспоминая все его кровавые преступления. Как-то на рынке она познакомилась со странным типом по имени Херб Фармер, который попробовал вытащить у нее из сумочки кошелек с деньгами. Вместо того чтобы его избить, Мамаша Баркер привела его к себе домой, заставила раздеться и, осмотрев, как жеребца, сказала: "Ты мне подходишь. Оставайся со мной". Вскоре Херб Фармер стал кем-то вроде слуги и наложника при Мамаше Баркер и ее слабовольном муже. Они, не стесняясь сыновей, спали трое в одной постели. При этом Мамаша Баркер продолжала увлекаться слезливыми книжками про красивую любовь. И мечтать про встречу с незнакомцем. Не знаю, из каких таких темных, как осенние воды, глубин своего подсознания она черпала эту бредятину — но факт остается фактом: в своих мечтах она была одной из счастливейших женщин. Уже на пороге своей смерти она говорила, что знала такую любовь, которую не знала ни одна из женщин мира. К кому, где? — оставалось до поры до времени загадкой. Но, вероятно, именно этим можно объяснить то, что все это и было той почвой, на фоне которой выросла ее любовь к преступлениям. Она посылала на смерть просто ради смерти, а может быть, ради любви к кому-то. И для нее это оправдывало все. Однажды она заявила Герману, что нечего ему держаться за маменькину юбку и пора доказать, что он настоящий мужчина. Потом она полезла себе под юбку и вытащила оттуда огромный кольт сорок пятого калибра. Затем достала одну-единственную пулю и протянула ее Герману. "Эта — счастливая, — сказала она. — Если тебя кто-то попробует обидеть и твоей мамочки не будет рядом, ЭТО защитит тебя". 18 сентября 1929 года ее сын Герман ограбил ювелирный салон в Ньюхемпшире, штат Канзас, вынеся камушков в общей сложности на сумму около тридцати тысяч долларов. Когда он спешно покидал город на угнанной машине, на каждом ухабе его тело издавало глухое потрескивание - это терлись друг о друга бриллианты, норовя разорвать подкладку пиджака грабителя. Лихая езда на редких в ту пору автомобилях, привлекала к Герману внимание блюстителей порядка. На окраине города один инициативный, но глупый шериф — Джон Маршалл — поднял руку, чтобы остановить мчащуюся машину, но сумасшедший Герман поставил несколько жирных точек в конце его безупречной биографии очередью из автомата. Копы всего штата моментально были подняты по тревоге. На следующий день в тихом городке Вичита, где прихлопнуть муху уже считается преступлением, двум грабителям устроили засаду. Напарник Германа был сразу убит выстрелом с крыши. Герману повезло больше. В перестрелке он уложил почти всех полицейских и имел шанс уйти живым. Но он не торопился. Как во сне, он достал свой заветный патрон — счастливый, и со словами: "Мамочка, меня обижают", — вложил его в барабан, щелкнул затвором и послал себе пулю в висок. Когда Мамаша Баркер узнала об этом, она впала в бешенство. "Баркеры так не поступают", — орала она. И как будто "сошла с катушек". В полицейских архивах того времени сохранились показания очевидцев: Аризона Баркер захотела изменить окружающий мир на корню. Жажда насилия и неподчинения заполнила ее до краев. Она хотела одолеть саму природу и, как бы в доказательство, предалась утолению неестественных потребностей. В одночасье разошлась с мужем, увлекшись... молодыми девочками. Своих сыновей она использовала в качестве сутенеров, заставляя бегать в поисках малолетних девчонок для себя. Страсть затмила ей разум, как розовый рассвет затмевает ночные сумерки. Финальной точкой в ее оргиях должна была быть смерть. Поэтому, она приказывала своему сыну Фредди или кому-нибудь еще из банды, в конце-концов убивать несчастных девиц прямо в своей постели, после чего доставала свою старенькую скрипку и начинала пиликать нечто душераздирающее, а сыновья отправлялись топить бездыханные тела где-нибудь в окрестных озерах. Это было настолько отвратительно, что все уважающие себя профессионалы "банковского дела" постепенно стали покидать банду Мамаши Баркер, будучи не в силах мириться с полным падением нравов в этой семейке: "Что можно ждать от банды, главарь которой — лесбиянка, а все парни, за исключением одного, гомосексуалисты". В полиции тоже были шокированы подобными обстоятельствами. Любой полицейский подтвердит, что нет ничего хуже, чем грабитель банка, убийца и гомосексуалист в одном лице. Потому что если кто-нибудь из братьев видел вооруженного копа, он сразу стрелял, опасаясь за жизнь своего любовника. В 1920 году ее оставшиеся в живых трое сыновей один за другим сели в тюрьму. Ма была безутешна. Старшего, Ллойда, приговорили к двадцати пяти годам каторжных работ. Средний, Артур, был арестован прямо в постели: его взяли верхом на служащем банка, который отказался признаться, где прячет деньги. За это Артур изнасиловал его, а потом придушил. Впрочем, Артур сумел доказать, что он невиновен. Зато два года спустя, в 1922 году, он был признан виновным в убийстве своего приятеля — ночного сторожа больницы, когда пытался выкрасть со склада наркотики. Когда сторож понял, что его приятель - вор, ему пришлось вызывать полицию. За это Артур придушил его куском телефонного провода. Приехавшая полиция арестовала его. Суд присяжных приговорил двадцатилетнего парня к двадцати годам каторги, несмотря на попытку Мамаши Баркер представить гибель сторожа как самоубийство. Она даже сумела подкупить жену погибшего, чтобы та на суде заявила, будто в момент гибели своего мужа она проводила время с Артуром. Однако, столь вопиющая ложь только настроила против Баркера судью. Через полгода после ареста Артура младший Фредди был осужден на 10 лет за вооруженное ограбление почтового дилижанса. Он в одиночку перестрелял охрану и водителя, и только чудо помешало ему скрыться со ста тысячами долларов в багажнике. В баке автомобиля закончился бензин и пока матерящийся Фредди бегал вокруг машины, на место преступления прибыли полицейские. Чтобы добиться освобождения своего любимца, Мамаша Баркер соблазнила окружного прокурора и, прикинувшись несчастной и одинокой женщиной, уговорила того выпустить своего сына под залог. Из тюрьмы Фредди вернулся не один. В нагрузку он привез своего сокамерника Элвина Карписа, который оказался его любовником. Вдвоем они пришлись по душе Ма Баркер, которая не желала видеть рядом со своими сыновьями ни одной девушки. Летом 1931 года, в разгар Великой депрессии, разорившей миллионы простых американцев, парочка развернула бурную деятельность, ограбив несколько ювелирных магазинов и бутлегерских складов с подпольным алкоголем. Под вымышленными именами Зет и Зироу два любовника мотались по штатам Среднего Запада. В июле того же года они успешно ограбили магазин скобяных изделий — взяли там тысячу долларов. Двумя днями позже шериф Кейси Джонстон узнал их по описанию (отличительной приметой всех братьев Баркеров был гордый орел, вытатуированный на груди), когда они сидели в баре и пропивали награбленное. Прикинувшись бродягой, полицейский попробовал выманить их из притона. На улице он выхватил револьвер, чтобы арестовать преступников, но они выстрелили первыми. Псевдо-бродяга рухнул на дорогу мертвым. Состояние семьи Баркеров постепенно, но неуклонно росло. Говорили, что Ма Баркер оказалась богаче такого знаменитого гангстера, как Джон Дилинджер. Страшная женщина придумала грабить водителей-дальнобойщиков, перевозящих особо ценные грузы. Как правило, их не сопровождала охрана. Хитроумные планы мамаши осуществляли, вооруженные кольтами, Фредди и Карпис. Год спустя Мамаша Баркер неожиданно обзавелась любовником, который стал уговаривать ее бросить "старый бизнес" и заняться торговлей женским бельем. Эта идея не понравилась младшим Баркерам. Однажды вечером они позвали несчастного мужика, который даже не догадывался, каким именно "банковским делом" занимается мадам Баркер со своими сыновьями, прогуляться вдоль озера. Там они, придравшись к какому-то его грубому слову, выхватили кольты и всадили в гражданского мужа своей мамаши десять пуль. Тело несчастного супруга, похожее на решето, было найдено плавающим в ледяной воде озера Фристед в штате Висконсин в конце 1931 года. Чтобы успокоить собственную мамочку, Фредди попробовал заменить ей погибшего любовника. Подобного кощунства природа еще не знала. Неудивительно, что никакие законы для них не существовали. Но самое смешное — Мамаша Баркер неожиданно обрела счастье. Ма Баркер и ее сын-любовник Фредди стали самыми опасными из всех разыскиваемых в Америке преступников. Благодаря разным странным обстоятельствам (в том числе беспардонному подкупу и шантажу) один за другим под залог были освобождены двое остальных сыновей Баркер. В мае 1932 года Ма осенило: "Хватит грабить водителей с их фиговым грузом — пора заняться похищением людей с целью получения выкупа". К тому времени в ее банде кроме сыновей было четверо бродяг, готовых ради сотни долларов на любое преступление. Первой их жертвой оказался Уильям Хамма, глава богатой династии пивоваров. Его похитили по совету Ма ранним утром, после того как он высадил у школы свою малолетнюю дочурку Кейси, под угрозой пыток заставили подписать бумагу с требованием выкупа, завязали глаза, несколько часов возили по дороге, сменив три машины, прежде чем доставить в логово Ма Баркер, где и держали под охраной. Его регулярно избивали и заставляли писать домой "слезливые и жуткие послания". Получив на третий день в обычном конверте ухо мистера Хамма члены семьи пивоваренного фабриканта согласились на выкуп. Сумка с деньгами была выброшена на ходу из машины на пустынной дороге в пригороде Сент-Пола, где его через час подобрала некая старушка — не нужно говорить, что это была Ма Баркер, — а Уильям Хамма, практически целый, невредимый, (и глухой) вернулся к своей семье.
В августе 1933 года банда Баркер напала на бронированный фургон, перевозивший деньги. Их добыча составила 30 тысяч долларов. В завязавшейся перестрелке один полицейский был убит, а другой тяжело ранен. Еще одного копа они убили месяцем позже — во время неудачного налета на банк в Чикаго. Мамаша Баркер переоделась мужиком и, проходя мимо охранника, разрядила в него весь рожок автомата. Затем она подорвала динамитом железные двери, охранявшие вход в подвалы банка, спустилась вниз и вынесла на себе мешок, груженный золотыми слитками. Позже, в полиции не могли понять, как слабая женщина умудрилась поднять мешок весом около ста килограммов. Но жадность мамаши Баркер была способна и на большее. В том числе и на изощренную хитрость. В машине ее поджидал Фредди, переодетый девушкой. Мамаша Баркер стянула с себя мужскую одежду, сорвала накладные бороду и усы и уселась в пикап. Примчавшиеся полицейские не заподозрили в матери и дочке, выезжавших в шикарном авто им навстречу, опасных преступников. Легкость, с которой они ускользнули из рук полиции, заставила мамашу всерьез подумать, что они неуязвимы. Тем не менее предосторожность не мешала. Чтобы стать невидимками, Баркерша решила сделать себе и своему Фредди пластическую операцию. Они нашли врача по имени Джозеф Моран, который был выгнан со всех прежних мест работы. Доктор, уколовшись морфием, приступил к своей работе. Трясущейся рукой он срезал с лица Фредди пласты кожи, а взамен кое-как пришивал кожу, снятую с бедер. Увидев, на кого становится похожим ее любимый сын, мамаша с криком ужаса разрядила в Морана весь барабан своего кольта, а окровавленного и обезображенного сына она подхватила на руки и вынесла из дома. Уложив его в машину, она помчалась в свою берлогу — в малонаселенной местности в штате Флорида. Карпису и остальным "своим мальчикам" она велела лечь на дно и не предпринимать никаких действий. В 1935-м Артур Баркер был схвачен во время попойки в одном из баров Чикаго. Так как он был вдребезги пьян, то не смог оказать должного сопротивления. Во время обыска в его квартире нашли карту, на которой был помечено место, где скрывалась Мамаша Баркер со своим уродом-сыном. Полиции оставалось лишь тщательно спланировать свои действия, чтобы ликвидировать бандитское логово.
16 января 1935 года агенты ФБР окружили дом. Начальник группы, полицейский сержант Дан Маккебби, которому надоели слухи о том, что Мамаша Баркер неуязвима, надев пуленепробиваемый жилет, смело вошел в дом и поднялся в спальню, где в одной кровати вместе спали Ма и ее Фредди. Наставив на них пистолет, сержант сообщил им, что они арестованы. В ответ Ма, невинно улыбнувшись, попросила полицейского отвернуться, чтобы натянуть на себя халатик. Затем вытащила из-под подушки кольт и всадила три пули прямо ему в затылок. Услышав выстрелы, копы моментально открыли шквальный огонь по окнам. В ответ голая мамаша ответила одновременной стрельбой из двух автоматических винтовок, каждую из которых ухитрялась удерживать в одной руке. Выскочивший из постели голый Фредди поддерживал мамашу ураганным огнем из пулемета. Казалось, еще немного, и они перебьют всех копов. Нападавшим пришлось воспользоваться слезоточивым газом. Дикий бой продолжался около трех часов и стих лишь к вечеру. Со стороны полицейских погибло 38 человек. В доме, казалось, никто не пострадал. И только глубокой ночью наиболее смелые отважились проникнуть в кампус. Ма лежала на полу, ее тело было все изрешечено пулями. При виде полицейских она приподняла голову и прошептала: "Не трогайте моего мальчика. Это я во всем виновата". И испустила дух. Голый Фредди, нашпигованный дюжиной пуль, лежал рядом с ней и, казалось, злорадно ухмылялся, скончавшись от последней пули, попавшей прямо в висок.